Когда у меня в руках новая книга, предмет, изготовленный в типографии руками наборщика, этого своего рода героя, с помощью машины, изобретенной каким-то другим героем, я чувствую, что в мою жизнь вошло что-то живое, говорящее, чудесное. Это Новый завет, написанный человеком о самом себе, о существе самом сложном, что ни на есть на свете, о самом загадочном, о наиболее, достойном любви - о существе, труд и воображение которого создали все, что есть на земле великого и прекрасного.
Книга проводит меня сквозь жизнь, с которой я знаком, однако, довольно хорошо, и всегда учит чему-нибудь новому, чего я не знал и не замечал в человеке. Иногда в целом произведении не находишь ничего, кроме одной-единственной фразы, но как раз она и приближает вас к человеку, показывая новую улыбку или новую гримасу.
Величие звездного мира, гармонический механизм вселенной, все, о чем с таким красноречием говорят астрономия и космология, не трогают меня, не вызывают во мне энтузиазма. У меня такое впечатление, что вселенная совсем не так удивительна, как представляет ее астрономия, и что в рождении и смерти миров несравненно больше бессмысленного хаоса, чем божественной гармонии.
